Картер Браун - Том 13. Пуля дум-дум [Тело. Жертва. Пуля дум-дум. Бархатная лисица]
— Ты хочешь сказать, Уолтерс, что этот парень коп?
— Ну да… Отпусти его! — в замешательстве воскликнул тот.
Сжатый кулак ослабил хватку, и через секунду мои ноги снова обрели под собой твердую опору. Машинально отирая рот тыльной стороной ладони, троглодит сделал шаг назад.
— Я ведь не знал, лейтенант…
— Слава Богу, что вовремя узнал. — Я расправил ладонью помятый спереди пиджак, а также пострадавший галстук. — Вы всегда так обращаетесь с нежданными посетителями?
— Когда тут полно шкурок, я всегда опасаюсь, что какому-нибудь прохиндею непременно вздумается обчистить Рея, — невозмутимо отчеканил Джиперс. — А раз вы заранее не представились, то откуда мне было знать, что вы коп?
Такая убийственная логика вряд ли требовала ответа, поэтому я поспешил сменить тему.
— Сожалею, что помешал вам, — я посмотрел на Уолтерса, — но у меня чрезвычайно срочное дело.
— Не беспокойтесь, лейтенант. — Он уставился на меня таким тяжелым взглядом, словно это срочное и важное сообщение, отпечатанное крупным жирным шрифтом, вот-вот должно было появиться на моем лице. — Мы отложим наши переговоры, я позвоню тебе попозже, Джиперс, договорились?
— Конечно. — Троглодит пару раз кивнул своей лохматой башкой. — А может, ты позвонишь прямо Стиву?
— Хорошо, хорошо! — Уолтерс бросил на него сердитый взгляд. — Так я и сделаю.
— Вот и ладненько.
По-видимому, троглодита вполне устраивало такое решение проблемы, и вся гора его мышц двинулась к дверям. Открыв их, Джиперс не спеша еще раз осмотрел меня с головы до пят и покачал головой.
— Что-то измельчали они в наши дни, а, лейтенант?
— Кто? — не поняв сразу, о чем идет речь, спросил я.
— Кто ж еще, копы! — Где-то в глубине его огромной грудной клетки громыхнуло нечто похожее на взрыв смеха, затем он захлопнул дверь и направился мимо стальных контейнеров в сторону выхода.
После его ухода кабинет сразу показался мне намного просторней, а рост самого Уолтерса — шесть футов два дюйма — довольно средненьким. Усевшись в освободившееся кресло, я закурил.
— Мне искренне жаль, что все так получилось, лейтенант. — Уолтерс покачал головой. — Он прекрасный парень, однако его мускулы, увы, постоянно срабатывают раньше мозгов.
— Наверное, за это его и держит Стив Олбард — за мускулы? — как бы между прочим полюбопытствовал я.
— Стив… — Его лицо застыло. — Вовсе нет! Просто Джиперс разбирается в мехах не хуже меня. Олбард доверяет ему закупки; поэтому он и пришел сегодня ко мне. Стив подыскивает высококачественные леопардовые шкуры, а у меня есть несколько штук, которые вполне могут устроить его. Но и цена, соответственно, огромная — можно сказать, несусветная! Если производители и модные журналы еще годик будут способствовать превращению леопардов в мех, то этих животных совсем не останется на земле! — Он снова покачал головой. — Это ведь настоящая трагедия, лейтенант!
— А как на вас подействовала перспектива женитьбы на Вирджинии Мередит? — ловко ввернул я. — Тоже как настоящая трагедия?
Тяжелые кустистые брови Уолтерса сошлись на переносице, а по его серым глазам было видно, что он лихорадочно пытается обдумать линию поведения, но так и не может решить, с чего начать. Однако проще всего оказалось изобразить недоумение.
— Не уверен, что понял вас, лейтенант, — хрипло выдохнул он.
— Вы ведь собирались жениться на Вирджинии?
— Ну… — протянул Уолтерс. — Это была, так сказать, лишь… идея.
— Нет, это была вполне конкретная идея, — поправил я его. — И принадлежала она старику Пэйсу, вознамерившемуся женить вас на падчерице, принуждая к этому шантажом. Если бы Вирджиния не пошла на это, то лишилась бы всего, что старик оставлял ей по завещанию, а в случае вашего несогласия он оставил бы ей нечто весьма прелюбопытное — контрольный пакет акций вашего бизнеса.
— Так, значит, старый хрыч пытается навесить убийство Вирджинии на меня?! — Губы Уолтерса скривились в циничной усмешке. — С его похоронами произойдет то же самое, что бывает у некоторых других негодяев — придут лишь те, кто захочет воочию убедиться в его смерти!
Ссутулившись, Уолтерс придвинулся ко мне.
— Ну да, это было его предложение. Вирджиния, естественно, не хотела оставаться ни с чем после его смерти, а я, в свою очередь, не хотел, чтобы какая-то дама, на которой я отказался жениться, владела контрольным пакетом акций в моем деле! Поэтому мы все обсудили и решили, что у нас с ней единственный шанс — тянуть волынку, то есть делать вид, что оба согласны с его предложением, а потом как можно медленнее спустить все на тормозах в надежде, что старик умрет еще до того, как мы свяжем себя узами законного брака.
— Но тогда, после его смерти, — возразил я, — она получила бы все, не так ли? Включая и пятьдесят один процент в вашем бизнесе?
— Несмотря на то что одной из договаривающихся сторон выступала дама, мы заключили нечто вроде джентльменского соглашения, — спокойно пояснил Уолтерс. — Вирджиния согласилась добровольно передать мне после смерти старика его акции.
— Джентльменское соглашение? — Я вопросительно поднял брови.
— Да, соглашение, подписанное обеими сторонами в присутствии свидетелей и хранящееся в сейфе у моего адвоката. — Он непринужденно улыбнулся… — Полагаете, что с моей стороны подобное не слишком-то джентльменский поступок, лейтенант? Но, черт побери, сами посудите, все же лучше, чем женитьба двух людей, которые даже не слишком-то и нравились друг ДРУГУ, — разве не так?
— Не знаю, не знаю, — холодно произнес я. — Хотя это, скажем так, определенно лучше, чем зверское убийство, задуманное и осуществленное двумя пылко любящими друг друга людьми.
— Что вы хотите этим сказать, лейтенант?
— Согласно версии старика, вы и Карэн Донуорт были в более близких отношениях, чем недавно обрученная парочка.
Лицо Уолтерса на глазах превратилось в застывшую маску.
— Я и… Карэн Донуорт? Эта ледышка? И что только не взбредет в голову выжившему из ума старику!
— Однако он так утверждает. — Я пожал плечами. — И если это правда, тогда все становится на свои места, разве не так?
— Но не думаете же вы серьезно, что он… — Челюсть Уолтерса отвисла. — Вижу, что так оно и есть! А что говорит мисс Донуорт?
— У меня не было возможности расспросить ее, — признался я. — В самый неподходящий момент с ней случился настоящий приступ истерики. Однако, мистер Уолтерс, я на время поместил вашу ледышку в холодильник и теперь незачем особенно торопиться с расспросами. И вообще, думаю, более разумно сначала выслушать вашу версию.
— Но это же просто смешно! — Уолтерс вдруг с силой ударил по подлокотнику кресла. — Абсурд! Бред чистейшей воды! Такой фригидной женщины я не встречал еще за всю свою жизнь! Если бы вы не воспринимали все так серьезно, я бы просто рассмеялся вам в лицо!
— У меня есть на это веские причины. — И я поведал ему о секонале, обнаруженном в желудке Вирджинии, пропавших капсулах и о том, под каким соусом старина Пэйс преподнес мне все это.
Пока я говорил, по бегающим серым глазам Уолтерса можно было догадаться, что он лихорадочно ищет выход из создавшегося положения, но у него скорее всего ничего не получается.
— Это пока только одни слова, — возразил он, когда я закончил. — Ведь мы с мисс Донуорт будем отрицать все его наговоры.
— Однако у старика в запасе целый набор косвенных улик, которые как нельзя лучше приводятся к месту… Кажется, я уже говорил об этом, — терпеливо объяснял я. — И кто в таком случае станет прислушиваться к доводам тех, кто подозревается в преднамеренном убийстве с особой жестокостью?
— Вы говорите так, лейтенант, словно вам это совершенно все равно, — пробормотал Уолтерс. — Да, по-видимому, так оно и есть. Вы лишь выполняете свою работу, но от этого ваши слова звучат еще безжалостнее.
— У меня сейчас достаточно оснований, чтобы обратиться к Большому жюри за обвинительным заключением, — мрачно заметил я.
— Но вы же… — Он неуверенно улыбнулся. — Пока не сделали этого?
— Не сделал.
— Меня не покидает странное ощущение, что, стоит мне только высунуться, как я тут же получу по носу. Ну да ладно. Можно вопрос, лейтенант? Почему вы все же не обратились за обвинительным заключением?
— Потому, мистер Уолтерс, что в этом деле есть кое-что еще, не дающее мне покоя. И вы можете помочь мне разобраться в этом. Возможно, ясность сослужит хорошую службу нам обоим.
— Я не в том положении, чтобы возражать, — хмыкнул он. — В чем же проблема?
— В мануфактурном короле — в Стиве Олбарде, — не давая ему опомниться, произнес я. — Куда бы я ни сунулся, всякий раз натыкаюсь на него. И всякий раз, когда подозреваю, что мне говорят неправду, причиной является все тот же Стив Олбард, при упоминании о котором все внезапно начинают нервничать. Почему? Почему его так все боятся?
